переезд на ПМЖ за границу
- Автор темы Nady
- Дата начала
Pixar, так я и пишу про эффективный менеджмент правительства - прогрессивные налоги, доходящие до 50% в случае с Абрамовичем (большинство развитых капстран). Давеча узнал от чехов почему непопулярна недвижимость в Германии у них и у наших "инвесторов". Просто там можно строить все что угодно 
Но потом придет добрый дядя с гроссбухом, откалькулирует себестоимость объекта и потребует ОФИЦИАЛЬНОГО подтверждения происхождения средств в аналогичном объеме. Не смог подтвердить легальность средств - оставляй домик и дранг нах хаузе Представляете, сколько при таких условиях было бы свободного жилья на всех уровнях собственности звена РФ-Субъект-муниципалка на многострадальной Родине
Но потом придет добрый дядя с гроссбухом, откалькулирует себестоимость объекта и потребует ОФИЦИАЛЬНОГО подтверждения происхождения средств в аналогичном объеме. Не смог подтвердить легальность средств - оставляй домик и дранг нах хаузе Представляете, сколько при таких условиях было бы свободного жилья на всех уровнях собственности звена РФ-Субъект-муниципалка на многострадальной Родине
Интересная статья про русского бомжа в Израиле
http://zagranicey.ru/bomzh/
Израиль – земля, залитая молоком и медом. Так представляют себе «Землю Обетованную» те, кто собирается туда отправиться.
К сожалению, молочные реки с кисельными берегами суждено унаследовать не всем. Особенно в первые годы иммиграции нового гражданина единственной на Ближнем востоке демократии ждет достаточно напряженная работа, более чем скромная жизнь и довольно серьезный прессинг со всех сторон.
Наш сегодняшний собеседник – Игорь из Нижнего Тагила, в далеком прошлом инженер сталелитейного производства, а теперь – обычный израильский бомж.
Много лет Игорь живет на улице. Да, да, именно на улице, в самом центре Тель-Авива, неподалеку от Центральной автобусной станции. Спит на скамейке в парке, а если холодно – устраивается на ночлег в каком-нибудь заброшенном доме, в бомбоубежище, благо в окрестностях их немало.
- Здравствуй, Игорь. Расскажи, как ты, инженер, интеллигентный человек, стал бездомным?
- Здравствуй, Андрей. Я действительно в той жизни был инженером, если интересно – начальником отдела на крупнейшем металлургическом предприятии, Ново-Тагильском металлургическом заводе. Уехал из России в начале 90-х, тогда на родном заводе ни зарплату не платили, ни какой-либо помощи не оказывали. Ходили на работу, что называется, за идею. Вот, посидели с женой, подумали, и приняли решение ехать на родину ее предков. В Израиле в то время хотя бы колбаса на полках была, и платили зарплату.
Поначалу все шло отлично – приехали, остановились у родни, поступили в ульпан, я устроился на работу. Потом сняли отдельную квартиру, я продолжил работать на заводе, а жена пошла на курсы, подтверждать адвокатский диплом.
Так прожили мы два года. Я пахал, как проигранный, она училась. Зубрила язык, законы, сдавала экзамены. Всего надо было сдать 19 экзаменов и штук сто всяких тестов. В конце концов получила она «ришайон», который давал ей право заниматься адвокатской деятельностью. А через три месяца она собрала вещички и переехала жить к родственникам. Причину нашла смешную какую-то, теперь уж и не помню.
Ну я конечно пытался ее урезонить, вернуть как-то, поговорить. Но натыкался на стену. Словно с этой скамейкой беседовал. А после она и вовсе обратилась в полицию с обвинениями в домогательствах. Менты и выписали мне постановление, по которому я ближе 500 метров к ней не могу приближаться.
Естественно, получив эту бумагу, я к ней поехал. И попал в полицию – она из окна меня увидела и вызвала ментов. Просидел месяц, суд наложил штраф. Вышел, а на мое место уже другого взяли, хозяин выслушал меня и руками развел. Я-то пропал резко, а из тюрьмы звонить на работу не догадался, о работе я тогда думал в последнюю очередь.
Пока сидел – она счет арестовала и выгребла все накопления. А попутно еще и развод оформила. Главная причина – избиения и сексуальные домогательства.
Оказался я на улице – кредит за машину платить надо, ссуды погашать нечем. И работы нет. Помыкался, попрятался от квартирной хозяйки, да и съехал через месяц на улицу. Работу нашел, уборщиком на пляже в Бат Яме, там же и жил в кладовой. А зима пришла – меня оттуда попросили, перешел в парк. Так и живу уже седьмой год.
- Таких историй в Израиле – сотни. Твоя – одна из многих. Но ведь не все бросают работу и ударяются в такую жизнь…
- Не знаю как у кого, но у меня руки опустились. Пошел искать работу – не нашел. В серьезных местах из-за судимости отказывали, а на маленьких заводах просто не было мест. Что было делать? Ни родни, ни друзей у меня тут не было, и нет, помочь было некому. Да и не стал бы я никого напрягать просьбами.
Что до жизни моей – не такая уж она и плохая. Тут бездомному человеку жить комфортно. Не холодно, всегда есть, что есть, одежда есть. Что еще нужно-то?
- Можно подумать, тебе не хочется иметь свое жилье, жить как люди.
- Я, по-твоему, как собака живу? Посмотри на меня, я моюсь каждый день, ем не с мусорника, между прочим, в бесплатных столовых кормят вполне прилично, не хуже, чем в хороших кафе
- Я не это имел в виду. Вот хочется же тебе иметь свой угол, телевизор, компьютер, наконец. Работу, семью…
- Не-а. Вот ни на грамм. За квартиру платить нужно, потому счета всякие, налоги, в том числе и на телевизор. Компьютер мне не нужен, баловство это. Ну а что до всяких условностей – так мне и без них хорошо. Все мое имущество – вот в этой сумке умещается. Надоело в Тель-Авиве – встал с этой скамейки и махнул в Эйлат. В Эйлате жарко стало – подался в Кирьят-Шмону. У меня друзей теперь много, каждый бездомный мне друг. Главное – найти, где в городе бомжи собираются, а там уж и накормят, и помогут, и подскажут где чего и как.
- Это значит у вас свое закрытое общество, куда не примут живущих не на улице?
- Конечно. Ну, правда есть исключения. Например, знакомый у меня есть, пьющий человек. Его жена регулярно, раз в месяц, на улицу выставляет. Получит зарплату, напьется, начудит дома и к нам на пару дней. Бухает, спит под нашим присмотром. Проспится – идет и просится домой. Мы его за своего считаем, в любой момент благоверной надоест, и она его насовсем выставит.
- Ты вот сказал, что на мусорниках еду не ищешь, как бездомные в России. Где столуешься тогда?
- Тут есть сеть бесплатных столовых. Называется «Нир Цион», есть и другие. В основном эти столовые существуют на пожертвования, держат их религиозные. Кормят нормально, два раза в день. Завтрак обычно не очень, молочное, хлеб, кофе и чай. Обед вообще нормальный: суп обязательно, гарнир и мясо обязательно, свежие питы, солености, потом конечно соки, воды можно пить сколько угодно и брать с собой.
- Как ты время проводишь: во сколько встаешь, что делаешь днем, во сколько спать ложишься, а главное – где ночуешь?
- Встаю рано. Солнце взошло – пора вставать. Пьющие могут и до обеда дрыхнуть, я не могу. Потом иду тару собирать, надо и сигарет купить, и чего-нибудь вкусного иногда хочется. Вот я помимо столовой каждый день покупаю себе порцию-другую шуармы, фалафель уважаю.
На море хожу обязательно. После завтрака, если конечно сезон, я на пляже. Плавать не очень умею, а вот поспать на свежем воздухе – самое то. Опять же, почти на всех пляжах есть бесплатный душ, там можно и помыться, и постираться. Зимой с этим проблема, приходится искать открытое бомбоубежище, там и устраиваемся.
Зимой обычно собираемся где-нибудь в лесу, сидим, про жизнь беседуем. Есть люди, которые более 20 лет бомжуют, те, конечно, могут такого порассказать… просто удивительно.
- Много ли среди вас пьющих?
Меньше, чем среди российских бомжей. Пьют, конечно, многие, если не все. Я тоже могу выпить, не без этого. Но чтоб каждый день – такого нет. Не тянет. Наверное, потому, что я жизнью своей в принципе доволен и заливать мне нечего.
- Воруете? Часто ли попадаете в полицию?
- Некоторые воруют. Я – почти нет. Так, в «супере» смахнешь в карман одеколон или пачку сигарет, это ж не воровство.
А полиция нас почти никогда не трогает. У них же нет статьи за бродяжничество. Изредка могут выгнать из бомбоубежища, или попросить с частной территории. Бывает забирают, если документов уже никаких нет. Проверят личность и отпускают.
- А социальные службы вас не контролируют? Не пытаются помочь?
- Как не пытаются. Еще как надоедают. Только помощи от них никакой, вред один.
Помню, повадилась в Бат-Яме к нам таскаться одна дама из какого-то социального отдела. Ну, такая вся строгая, с кучей всяких бланков. Обещала пробить социальное жилье, работу всем найти, пособия оформить. В общем, мозги делала недели две. Потом в один прекрасный день с ней пришли два араба и стали вербовать на работу на ферму. Один наш друг их узнал – они русских набирают, те у них там пашут, а они им не платят. Естественно, эта ведьма была послана куда подальше с ее такой помощью.
- Среди вас – только русские? Или коренные израильтяне тоже встречаются?
- Русские, румыны, поляки, болгары. Есть даже американцы, но те подолгу не бомжуют – пару месяцев, полгода, и двигают к себе в Америку. Местных очень мало, они предпочитают особняком держаться. Кто на пляже живет в собственной палатке, кто в каком-нибудь заповеднике сторожем пристраивается. Ну и родни обычно у них тут полно, рано или поздно или наследство, или кто из детей их к себе берет.
- А как с медициной? Если вдруг прихватит, ну, мало ли, давление, или что похуже?
- Тут как раз все просто, процедура проверенная. Идешь в госпиталь, обращаешься в регистратуру. Как только узнают, что нет медстраховки, пытаются выгнать. Начинаешь скандалить – вызывают полицию. А те не имеют права тебя из больницы забрать, заставляют врачей тебе помочь. После этого, если ничего серьезного, забирают, устанавливают личность, да и отпускают с миром.
- Если бы тебе выпал шанс начать новую жизнь – получить жилье и хорошую работу, ты бы им воспользовался?
- А как ты думаешь? Конечно, воспользовался бы. Небось и нам хочется в теплой постели спать. Только работа должна нормально оплачиваться. А то, помню, пашешь по 12 часов в жаре, а зарплаты едва на еду и самое необходимое хватает. Чем так корчиться, лучше как я теперь, бродяжничать. По крайней мере, меньше вреда здоровью.
- Насчет вреда здоровью. Я смотрю, ты как огурец, словно бы и не бомжуешь вовсе…
- Так я во-первых за собой слежу, а потом, не перетруждаюсь. Чего мне будет-то – высыпаюсь, все лето на море провожу. Вон, люди, которые пашут, на неделю на море выберутся и все. А у меня отпуск длится 8 месяцев в году.
- Ну а если серьезно, сколько думаешь бомжевать? Когда-то же пора и за ум браться.
- Вот я и взялся за ум. Если в этом обществе возможно, чтоб жена мужа, который ее кормил-поил и одевал, выбросила на улицу – значит, это такое общество и трудиться на его благо я лично не намерен. Вместо этого живу в свое удовольствие и никому ничего не должен.
Я оставил его там же, на скамейке в парке Яркон, в самом центре большого города. Игорь не согласился разделить обед в ресторане. Но не отказался от сотни шекелей, которые я ему предложил как компенсацию потраченного на беседу со мной времени. Видимо, жизнь израильского бомжа не такая уж и счастливая.
Если в этом обществе возможно, чтоб жена мужа, который ее кормил-поил и одевал, выбросила на улицу – значит, это такое общество и трудиться на его благо я лично не намерен. - хорошая мысль.
http://zagranicey.ru/bomzh/
Израиль – земля, залитая молоком и медом. Так представляют себе «Землю Обетованную» те, кто собирается туда отправиться.
К сожалению, молочные реки с кисельными берегами суждено унаследовать не всем. Особенно в первые годы иммиграции нового гражданина единственной на Ближнем востоке демократии ждет достаточно напряженная работа, более чем скромная жизнь и довольно серьезный прессинг со всех сторон.
Наш сегодняшний собеседник – Игорь из Нижнего Тагила, в далеком прошлом инженер сталелитейного производства, а теперь – обычный израильский бомж.
Много лет Игорь живет на улице. Да, да, именно на улице, в самом центре Тель-Авива, неподалеку от Центральной автобусной станции. Спит на скамейке в парке, а если холодно – устраивается на ночлег в каком-нибудь заброшенном доме, в бомбоубежище, благо в окрестностях их немало.
- Здравствуй, Игорь. Расскажи, как ты, инженер, интеллигентный человек, стал бездомным?
- Здравствуй, Андрей. Я действительно в той жизни был инженером, если интересно – начальником отдела на крупнейшем металлургическом предприятии, Ново-Тагильском металлургическом заводе. Уехал из России в начале 90-х, тогда на родном заводе ни зарплату не платили, ни какой-либо помощи не оказывали. Ходили на работу, что называется, за идею. Вот, посидели с женой, подумали, и приняли решение ехать на родину ее предков. В Израиле в то время хотя бы колбаса на полках была, и платили зарплату.
Поначалу все шло отлично – приехали, остановились у родни, поступили в ульпан, я устроился на работу. Потом сняли отдельную квартиру, я продолжил работать на заводе, а жена пошла на курсы, подтверждать адвокатский диплом.
Так прожили мы два года. Я пахал, как проигранный, она училась. Зубрила язык, законы, сдавала экзамены. Всего надо было сдать 19 экзаменов и штук сто всяких тестов. В конце концов получила она «ришайон», который давал ей право заниматься адвокатской деятельностью. А через три месяца она собрала вещички и переехала жить к родственникам. Причину нашла смешную какую-то, теперь уж и не помню.
Ну я конечно пытался ее урезонить, вернуть как-то, поговорить. Но натыкался на стену. Словно с этой скамейкой беседовал. А после она и вовсе обратилась в полицию с обвинениями в домогательствах. Менты и выписали мне постановление, по которому я ближе 500 метров к ней не могу приближаться.
Естественно, получив эту бумагу, я к ней поехал. И попал в полицию – она из окна меня увидела и вызвала ментов. Просидел месяц, суд наложил штраф. Вышел, а на мое место уже другого взяли, хозяин выслушал меня и руками развел. Я-то пропал резко, а из тюрьмы звонить на работу не догадался, о работе я тогда думал в последнюю очередь.
Пока сидел – она счет арестовала и выгребла все накопления. А попутно еще и развод оформила. Главная причина – избиения и сексуальные домогательства.
Оказался я на улице – кредит за машину платить надо, ссуды погашать нечем. И работы нет. Помыкался, попрятался от квартирной хозяйки, да и съехал через месяц на улицу. Работу нашел, уборщиком на пляже в Бат Яме, там же и жил в кладовой. А зима пришла – меня оттуда попросили, перешел в парк. Так и живу уже седьмой год.
- Таких историй в Израиле – сотни. Твоя – одна из многих. Но ведь не все бросают работу и ударяются в такую жизнь…
- Не знаю как у кого, но у меня руки опустились. Пошел искать работу – не нашел. В серьезных местах из-за судимости отказывали, а на маленьких заводах просто не было мест. Что было делать? Ни родни, ни друзей у меня тут не было, и нет, помочь было некому. Да и не стал бы я никого напрягать просьбами.
Что до жизни моей – не такая уж она и плохая. Тут бездомному человеку жить комфортно. Не холодно, всегда есть, что есть, одежда есть. Что еще нужно-то?
- Можно подумать, тебе не хочется иметь свое жилье, жить как люди.
- Я, по-твоему, как собака живу? Посмотри на меня, я моюсь каждый день, ем не с мусорника, между прочим, в бесплатных столовых кормят вполне прилично, не хуже, чем в хороших кафе
- Я не это имел в виду. Вот хочется же тебе иметь свой угол, телевизор, компьютер, наконец. Работу, семью…
- Не-а. Вот ни на грамм. За квартиру платить нужно, потому счета всякие, налоги, в том числе и на телевизор. Компьютер мне не нужен, баловство это. Ну а что до всяких условностей – так мне и без них хорошо. Все мое имущество – вот в этой сумке умещается. Надоело в Тель-Авиве – встал с этой скамейки и махнул в Эйлат. В Эйлате жарко стало – подался в Кирьят-Шмону. У меня друзей теперь много, каждый бездомный мне друг. Главное – найти, где в городе бомжи собираются, а там уж и накормят, и помогут, и подскажут где чего и как.
- Это значит у вас свое закрытое общество, куда не примут живущих не на улице?
- Конечно. Ну, правда есть исключения. Например, знакомый у меня есть, пьющий человек. Его жена регулярно, раз в месяц, на улицу выставляет. Получит зарплату, напьется, начудит дома и к нам на пару дней. Бухает, спит под нашим присмотром. Проспится – идет и просится домой. Мы его за своего считаем, в любой момент благоверной надоест, и она его насовсем выставит.
- Ты вот сказал, что на мусорниках еду не ищешь, как бездомные в России. Где столуешься тогда?
- Тут есть сеть бесплатных столовых. Называется «Нир Цион», есть и другие. В основном эти столовые существуют на пожертвования, держат их религиозные. Кормят нормально, два раза в день. Завтрак обычно не очень, молочное, хлеб, кофе и чай. Обед вообще нормальный: суп обязательно, гарнир и мясо обязательно, свежие питы, солености, потом конечно соки, воды можно пить сколько угодно и брать с собой.
- Как ты время проводишь: во сколько встаешь, что делаешь днем, во сколько спать ложишься, а главное – где ночуешь?
- Встаю рано. Солнце взошло – пора вставать. Пьющие могут и до обеда дрыхнуть, я не могу. Потом иду тару собирать, надо и сигарет купить, и чего-нибудь вкусного иногда хочется. Вот я помимо столовой каждый день покупаю себе порцию-другую шуармы, фалафель уважаю.
На море хожу обязательно. После завтрака, если конечно сезон, я на пляже. Плавать не очень умею, а вот поспать на свежем воздухе – самое то. Опять же, почти на всех пляжах есть бесплатный душ, там можно и помыться, и постираться. Зимой с этим проблема, приходится искать открытое бомбоубежище, там и устраиваемся.
Зимой обычно собираемся где-нибудь в лесу, сидим, про жизнь беседуем. Есть люди, которые более 20 лет бомжуют, те, конечно, могут такого порассказать… просто удивительно.
- Много ли среди вас пьющих?
Меньше, чем среди российских бомжей. Пьют, конечно, многие, если не все. Я тоже могу выпить, не без этого. Но чтоб каждый день – такого нет. Не тянет. Наверное, потому, что я жизнью своей в принципе доволен и заливать мне нечего.
- Воруете? Часто ли попадаете в полицию?
- Некоторые воруют. Я – почти нет. Так, в «супере» смахнешь в карман одеколон или пачку сигарет, это ж не воровство.
А полиция нас почти никогда не трогает. У них же нет статьи за бродяжничество. Изредка могут выгнать из бомбоубежища, или попросить с частной территории. Бывает забирают, если документов уже никаких нет. Проверят личность и отпускают.
- А социальные службы вас не контролируют? Не пытаются помочь?
- Как не пытаются. Еще как надоедают. Только помощи от них никакой, вред один.
Помню, повадилась в Бат-Яме к нам таскаться одна дама из какого-то социального отдела. Ну, такая вся строгая, с кучей всяких бланков. Обещала пробить социальное жилье, работу всем найти, пособия оформить. В общем, мозги делала недели две. Потом в один прекрасный день с ней пришли два араба и стали вербовать на работу на ферму. Один наш друг их узнал – они русских набирают, те у них там пашут, а они им не платят. Естественно, эта ведьма была послана куда подальше с ее такой помощью.
- Среди вас – только русские? Или коренные израильтяне тоже встречаются?
- Русские, румыны, поляки, болгары. Есть даже американцы, но те подолгу не бомжуют – пару месяцев, полгода, и двигают к себе в Америку. Местных очень мало, они предпочитают особняком держаться. Кто на пляже живет в собственной палатке, кто в каком-нибудь заповеднике сторожем пристраивается. Ну и родни обычно у них тут полно, рано или поздно или наследство, или кто из детей их к себе берет.
- А как с медициной? Если вдруг прихватит, ну, мало ли, давление, или что похуже?
- Тут как раз все просто, процедура проверенная. Идешь в госпиталь, обращаешься в регистратуру. Как только узнают, что нет медстраховки, пытаются выгнать. Начинаешь скандалить – вызывают полицию. А те не имеют права тебя из больницы забрать, заставляют врачей тебе помочь. После этого, если ничего серьезного, забирают, устанавливают личность, да и отпускают с миром.
- Если бы тебе выпал шанс начать новую жизнь – получить жилье и хорошую работу, ты бы им воспользовался?
- А как ты думаешь? Конечно, воспользовался бы. Небось и нам хочется в теплой постели спать. Только работа должна нормально оплачиваться. А то, помню, пашешь по 12 часов в жаре, а зарплаты едва на еду и самое необходимое хватает. Чем так корчиться, лучше как я теперь, бродяжничать. По крайней мере, меньше вреда здоровью.
- Насчет вреда здоровью. Я смотрю, ты как огурец, словно бы и не бомжуешь вовсе…
- Так я во-первых за собой слежу, а потом, не перетруждаюсь. Чего мне будет-то – высыпаюсь, все лето на море провожу. Вон, люди, которые пашут, на неделю на море выберутся и все. А у меня отпуск длится 8 месяцев в году.
- Ну а если серьезно, сколько думаешь бомжевать? Когда-то же пора и за ум браться.
- Вот я и взялся за ум. Если в этом обществе возможно, чтоб жена мужа, который ее кормил-поил и одевал, выбросила на улицу – значит, это такое общество и трудиться на его благо я лично не намерен. Вместо этого живу в свое удовольствие и никому ничего не должен.
Я оставил его там же, на скамейке в парке Яркон, в самом центре большого города. Игорь не согласился разделить обед в ресторане. Но не отказался от сотни шекелей, которые я ему предложил как компенсацию потраченного на беседу со мной времени. Видимо, жизнь израильского бомжа не такая уж и счастливая.
Если в этом обществе возможно, чтоб жена мужа, который ее кормил-поил и одевал, выбросила на улицу – значит, это такое общество и трудиться на его благо я лично не намерен. - хорошая мысль.
