Телевизор я смотрю много. Можно сказать, круглые сутки. И не важно, кто я - одинокий пенсионер, замученная бытом домохозяйка или, не дай Бог, больной человек, который почти никогда не выходит из дома. В общем, остались еще у голубого экрана преданные поклонники. Так-то, не все люди сегодня являются продвинутыми интернет-пользователями (хотя, говорят, вся прогрессивная часть общества уже давно не смотрит телевизор, все больше в сети обитает) и не у всех, замечу, есть дома заветная спутниковая «тарелка». К чему это я? К тому, что смотрю все подряд, все, что показывают. Не очень вдумчиво, конечно, больше просто «фоном», еще чаще просто слушаю.
А видеть и слышать приходится потрясающие по своей глубине и содержанию вещи. Не думайте, это я не по поводу рекламируемых прокладок и таблеток от поноса брюзжу. Рекламодатели перед аудиторией, по крайней мере, честны - дали дядям с телевидения деньги и демонстрируют зрителям последние достижения «мыльно-рыльного» прогресса: нравится - смотрите и покупайте, не нравится - пульт под рукой, щелкайте на другой канал. Может, что-то полезнее для себя и найдете.
И ведь правда! Полезной информации - вал! Например, как поприличнее одеться, как найти какого-никакого мужа или жену. Где же еще узнаешь про то, что облупившийся лак на ногтях - смерти подобен, он обрекает на вечное одиночество бедных девушек/бабушек. По телевизору нас за бешеные деньги научат сделать в детской комнате или гостиной ремонт. Это подается нам под невинным соусом из советов умниц-самоделкиных, которые обещают чудеса интерьера из простых и доступных материалов, а на деле - это десятки специфических дизайнерских терминов, которые я даже не выговорю, и уж точно, в строительном магазинчике за углом не куплю. А на экране получается красиво, да. Мне, честное слово, нравится.
Но еще больше нравится, как на экране готовят вкусную еду. Готовят и, простите за прямоту, поедают... Десятки кулинарных шоу, сотни киношных и эстрадных красавиц и красавцев, взрослые и дети без конца готовят и едят. В то время как на соседнем канале без конца убивают, режут и насилуют.
Но в этом потоке сытого, гламурного криминала, щедро сдобренного сериальной ересью, что-то проблескивает. Региональные новости! Наконец-то! Родные улицы, знакомые люди, интересные события, вот она, настоящая жизнь! Или не очень настоящая?
Толстый чиновник бубнит что-то в микрофон, еле разбирая текст в бумажке. Долго бубнит. Может, что важное бубнит, но разве моим слабым ухом разберешь? Другая чиновница, постройнее, рассказывает, что пенсии в этом году повысят. Отрадно! Но как-то сухо рассказывает. Правильно, ей же до пенсии далеко.
А вот очередной заместитель очередного чина пошел с очередным дозором по социально важным объектам: строящийся детский сад (это тоже отрадно), недостроенная поликлиника, столовая для бездомных и т.д. Ну, пошел, ну, поругал, ну, похвалил, и что? Свет клином на нем сошелся что ли? Или садик без него не достроят? Телевизионщиков как будто без этого дядьки на территорию стройки не пустят и не расскажут о ходе строительства ничего?
«Да ничего ты не понимаешь! - говорит одна моя хорошая приятельница, она же журналист одной редакции. - Это ж информационный повод!». «Какой инновационный довод?» - переспрашиваю (инновационный - тоже слово с нашего экрана, очень уж оно мне понравилось). «Информационный, - подчеркивает моя знакомая, - это когда что-то случается, а мы об этом говорим!». «Выходит, случается то, что чиновник поперся на стройку, а не то, что садик все никак построить не могут?». «Ну да, можно и так сказать». Все равно ничего не поняв, интересуюсь у приятельницы: «А как вы узнали о том, что он на стройку собирается пойти?». Удивленные очи: «Из пресс-релиза!». А? Что? Нет уж, хватит с меня этой вашей журналистской терминологии. Объясни проще. Подруге удалось втолковать мне, что пресс-релиз - это бумажка, которую пишет специально подготовленный человек и рассылает в редакции. Таких людей сейчас во всех солидных организациях держат. Чтобы бумажки писали и следили, чтобы никто из журналистов вдруг ни о чем левом (том, чего в бумажке не написано) не узнал, и, боже упаси, не рассказал в своем издании. Чтобы об организации и ее работниках, тем более, о руководителе, вдруг ничего неприятного в народ не просочилось. Чтобы зрители и читатели знали - у нас все всегда хорошо! «Так не очень же хорошо...», - робко пытаюсь возразить. «А то без тебя не знаем! - с ходу выдает приятельница. - И про коррупцию, и про кто кому однокурсником приходится, и про дороги плохие, и про медиков нехватку и учителей, - про все знаем, но молчим!». Почему?. «Политика редакции», - сказала подруга, как отрезала, и исчезла за короткими гудками связи, которая, как всегда не кстати засбоила.
Оставшись наедине со своими домашними делами, продолжаю размышлять. Ну хорошо, политика редакции - это когда нельзя говорить плохо о тех, от кого зависишь. Ну а хорошее? О настоящих хороших людях? Где все эти «сумасшедшие» в самом хорошем смысле, изобретатели, коллекционеры, садоводы-огородники? Когда-то таких чудаков-энтузиастов был полон эфир. А где же проблемы моих соседей? Я же из дома не выхожу, ничего о них не знаю. Только иногда покажут, как весной-осенью кого-нибудь затопило, и все. Где все эти сильные, мужественные люди, которые побеждают несправедливость в судах, в собственных дворах или квартирах? На их месте сплошные «пресс-релизные» новости. Неужели перестали люди идти на телевидение со своими проблемами или радостями? Неужели не хотят их показывать, потому что они не в пиджаках, не напыщенные, и от них не зависит очередная редакция?
Хотя да, показывают иногда благотворительные сюжеты о больных детях, которым нужно дорогостоящее лечение или операция. Говорят, помогают такие сюжеты людям, сердобольные земляки крупные суммы собирают. Это замечательно. Хочется думать, что и сами добрые дяди и тети из телевизора всей душой болеют за своих героев. Им не то что денег, им никаких сил не жалко.
Довелось мне недавно из дома выбраться в один из крупных городских супермаркетов. Стоит у входа девушка молоденькая, в руках у нее папка раскрытая, а на развороте фотография мальчишки двух лет и медицинское заключение - порок сердца, срочно требуется операция. Девушка - взрослая копия малыша на фото - просила милостыню. Протягиваю ей некрупную купюру, спрашиваю: «А вы на телевидение обращались? Там должны помочь». «Обращалась, сказали, перезвонят». «И сколько времени прошло?». «Неделя».
PS. Вроде бы лиричный финал получился. Не окажись эта девушка мошенницей (кстати, об этом мне стало известно из интернета), целая неделя для ребенка была бы упущена. А уж раз оказалась, то целая неделя была упущена для жалостливых граждан, которые, не подозревая подвоха, отдавали ей свои деньги. А вот по моему любимому телевизору об этом не сказали ни слова... И не пятидесяти рублей жаль. Жаль, что для телевизионщиков пропал такой «информационный повод».
http://yamal-blogs.ru/ya-skazal/pochemu-proizvoditeli-prokladok-chestnee-televideniya.html
А видеть и слышать приходится потрясающие по своей глубине и содержанию вещи. Не думайте, это я не по поводу рекламируемых прокладок и таблеток от поноса брюзжу. Рекламодатели перед аудиторией, по крайней мере, честны - дали дядям с телевидения деньги и демонстрируют зрителям последние достижения «мыльно-рыльного» прогресса: нравится - смотрите и покупайте, не нравится - пульт под рукой, щелкайте на другой канал. Может, что-то полезнее для себя и найдете.
И ведь правда! Полезной информации - вал! Например, как поприличнее одеться, как найти какого-никакого мужа или жену. Где же еще узнаешь про то, что облупившийся лак на ногтях - смерти подобен, он обрекает на вечное одиночество бедных девушек/бабушек. По телевизору нас за бешеные деньги научат сделать в детской комнате или гостиной ремонт. Это подается нам под невинным соусом из советов умниц-самоделкиных, которые обещают чудеса интерьера из простых и доступных материалов, а на деле - это десятки специфических дизайнерских терминов, которые я даже не выговорю, и уж точно, в строительном магазинчике за углом не куплю. А на экране получается красиво, да. Мне, честное слово, нравится.
Но еще больше нравится, как на экране готовят вкусную еду. Готовят и, простите за прямоту, поедают... Десятки кулинарных шоу, сотни киношных и эстрадных красавиц и красавцев, взрослые и дети без конца готовят и едят. В то время как на соседнем канале без конца убивают, режут и насилуют.
Но в этом потоке сытого, гламурного криминала, щедро сдобренного сериальной ересью, что-то проблескивает. Региональные новости! Наконец-то! Родные улицы, знакомые люди, интересные события, вот она, настоящая жизнь! Или не очень настоящая?
Толстый чиновник бубнит что-то в микрофон, еле разбирая текст в бумажке. Долго бубнит. Может, что важное бубнит, но разве моим слабым ухом разберешь? Другая чиновница, постройнее, рассказывает, что пенсии в этом году повысят. Отрадно! Но как-то сухо рассказывает. Правильно, ей же до пенсии далеко.
А вот очередной заместитель очередного чина пошел с очередным дозором по социально важным объектам: строящийся детский сад (это тоже отрадно), недостроенная поликлиника, столовая для бездомных и т.д. Ну, пошел, ну, поругал, ну, похвалил, и что? Свет клином на нем сошелся что ли? Или садик без него не достроят? Телевизионщиков как будто без этого дядьки на территорию стройки не пустят и не расскажут о ходе строительства ничего?
«Да ничего ты не понимаешь! - говорит одна моя хорошая приятельница, она же журналист одной редакции. - Это ж информационный повод!». «Какой инновационный довод?» - переспрашиваю (инновационный - тоже слово с нашего экрана, очень уж оно мне понравилось). «Информационный, - подчеркивает моя знакомая, - это когда что-то случается, а мы об этом говорим!». «Выходит, случается то, что чиновник поперся на стройку, а не то, что садик все никак построить не могут?». «Ну да, можно и так сказать». Все равно ничего не поняв, интересуюсь у приятельницы: «А как вы узнали о том, что он на стройку собирается пойти?». Удивленные очи: «Из пресс-релиза!». А? Что? Нет уж, хватит с меня этой вашей журналистской терминологии. Объясни проще. Подруге удалось втолковать мне, что пресс-релиз - это бумажка, которую пишет специально подготовленный человек и рассылает в редакции. Таких людей сейчас во всех солидных организациях держат. Чтобы бумажки писали и следили, чтобы никто из журналистов вдруг ни о чем левом (том, чего в бумажке не написано) не узнал, и, боже упаси, не рассказал в своем издании. Чтобы об организации и ее работниках, тем более, о руководителе, вдруг ничего неприятного в народ не просочилось. Чтобы зрители и читатели знали - у нас все всегда хорошо! «Так не очень же хорошо...», - робко пытаюсь возразить. «А то без тебя не знаем! - с ходу выдает приятельница. - И про коррупцию, и про кто кому однокурсником приходится, и про дороги плохие, и про медиков нехватку и учителей, - про все знаем, но молчим!». Почему?. «Политика редакции», - сказала подруга, как отрезала, и исчезла за короткими гудками связи, которая, как всегда не кстати засбоила.
Оставшись наедине со своими домашними делами, продолжаю размышлять. Ну хорошо, политика редакции - это когда нельзя говорить плохо о тех, от кого зависишь. Ну а хорошее? О настоящих хороших людях? Где все эти «сумасшедшие» в самом хорошем смысле, изобретатели, коллекционеры, садоводы-огородники? Когда-то таких чудаков-энтузиастов был полон эфир. А где же проблемы моих соседей? Я же из дома не выхожу, ничего о них не знаю. Только иногда покажут, как весной-осенью кого-нибудь затопило, и все. Где все эти сильные, мужественные люди, которые побеждают несправедливость в судах, в собственных дворах или квартирах? На их месте сплошные «пресс-релизные» новости. Неужели перестали люди идти на телевидение со своими проблемами или радостями? Неужели не хотят их показывать, потому что они не в пиджаках, не напыщенные, и от них не зависит очередная редакция?
Хотя да, показывают иногда благотворительные сюжеты о больных детях, которым нужно дорогостоящее лечение или операция. Говорят, помогают такие сюжеты людям, сердобольные земляки крупные суммы собирают. Это замечательно. Хочется думать, что и сами добрые дяди и тети из телевизора всей душой болеют за своих героев. Им не то что денег, им никаких сил не жалко.
Довелось мне недавно из дома выбраться в один из крупных городских супермаркетов. Стоит у входа девушка молоденькая, в руках у нее папка раскрытая, а на развороте фотография мальчишки двух лет и медицинское заключение - порок сердца, срочно требуется операция. Девушка - взрослая копия малыша на фото - просила милостыню. Протягиваю ей некрупную купюру, спрашиваю: «А вы на телевидение обращались? Там должны помочь». «Обращалась, сказали, перезвонят». «И сколько времени прошло?». «Неделя».
PS. Вроде бы лиричный финал получился. Не окажись эта девушка мошенницей (кстати, об этом мне стало известно из интернета), целая неделя для ребенка была бы упущена. А уж раз оказалась, то целая неделя была упущена для жалостливых граждан, которые, не подозревая подвоха, отдавали ей свои деньги. А вот по моему любимому телевизору об этом не сказали ни слова... И не пятидесяти рублей жаль. Жаль, что для телевизионщиков пропал такой «информационный повод».
http://yamal-blogs.ru/ya-skazal/pochemu-proizvoditeli-prokladok-chestnee-televideniya.html
