Вот мы говорим, что медицина наша плоха. Она инертна, консервативна, бедна, плохо организованна. Может, оно и так. Может, она еще не оправилась еще от тотального безденежья и кадрового даже не голода, а истощения девяностых годов. Чтобы искоренить последствия смутного времени, много надобно труда. Да и денег не меньше. Наш округ при согласовании с федеральными органами власти пытается создавшиеся проблемы решить. Как он может это сделать?
Тенденция стара, как мир. Зарплата, жилье, интересная работа. Причем, именно в такой последовательности. Сегодняшний молодой специалист, прежде чем приехать в округ, сто раз взвешивает все за и против. Хотя в некоторых случаях перебирать харчами он просто не имеет права. Например, в случае, когда бюджетное место было ему предоставлено по окружной квоте. Такого выпускника ждут, готовят под него рабочее место. Но он почему-то придумывает фантастические отговорки, лишь бы не ехать на Ямал. Из всех студентов-медиков, кто получил образование при помощи округа, возвращаются домой около тридцати процентов. Yamal-blogs побеседовал о «невозвращенцах» с первым заместителем директора департамента здравоохранения округа Александром Долгополовым.
Александр Валентинович, насколько серьезна для Ямала эта проблема? Неужели наш регион менее привлекателен как место для работы, чем, скажем, города средней полосы России? В это верится с трудом...
Он привлекателен. Но у каждого в жизни свои приоритеты. Чем может округ сегодня заманить специалиста? Заработной платой. Хорошей работой - под этим я понимаю и место, хорошо оборудованное, современное, и диагностические возможности учреждения. Не на самое последнее место, конечно, поставил бы вопрос жилья. Я даже допускаю мысль, что в первое время этот вопрос не является краеугольным камнем, но буквально через полгода-год человек начинает думать, остаться ли ему навсегда или поработать и уехать. В законе о здравоохранении у нас установлены компенсационные выплаты молодым специалистам, приехавшим в округ, в возрасте до тридцати пяти лет. Они получают выплату ежемесячно, а также и единовременную выплату. В прошлом и в этом году у нас действует программа по привлечению молодых специалистов на село. Выплачены деньги двадцати четырем специалистам. По одному миллиону рублей из федерального и регионального бюджетов. В сумме – два миллиона на каждого.
Ничего себе. Весомо! Ведь можно, особенно на селе, и жилье купить, и еще немного останется.
Да, ребята и покупают. Но это деньги неподотчетные. Можно купить жилье, а можно и стиральную машинку. В этом году готовятся нормативные акты. Будет по пятьсот тысяч. В сумме – один миллион.
Почему так снизилась сумма?
Это общий тренд. Сначала закрыли самые неотложные нужды. Теперь уже о жестком кадровом дефиците говорить не приходится. Ну, и это справедливо. Пионерам освоения целины здравоохранения – больше. Тем, кто идет проторенным путем, меньше.
Значит, проблему кадрового голода все-таки удалось решить?
В общем-то да. Конечно, остался ряд вопросов, особенно в глубинке. Но норматив мы соблюдаем. У нас, как и положено, укомплектованность врачами – сорок шесть на десять тысяч населения. В средней полосе эта цифра в некоторых регионах не превышает двадцати.
Вы говорите, что первым делом закрывали неотложные нужды. Какие?
Во многих сельских районах нужны были практически все узкие специалисты – лоры, офтальмологи, акушеры-гинекологи, педиатры, терапевты, хирурги. Ситуация была очень серьезная. Не забывайте, что ямальское село – это не село рязанское, куда ведут все дороги, откуда можно выехать и вылететь в любое время без проблем. У нас мало сказать – приезжайте на село, мы вам дадим два миллиона. Надо говорить и о том, что в этом селе вы даже при желании и наличии денег не всегда сможете найти приличную квартиру. О том, что из некоторых сел вы будете добираться на перекладных до Салехарда, а в период распутицы будете пить грязную воду и есть не очень свежие продукты. Я утрирую, но мы все понимаем, о чем речь...
Да уж... Но, с другой стороны, мы же говорим о ямальцах, которые уехали учиться. Они-то должны были понимать, куда им предстоит ехать после вуза?
Понимали, наверное. Но шесть – это как минимум – лет в большом городе с массой возможностей делают свое дело.
И все-таки, несмотря на это, удалось более-менее укомплектовать врачами село?
Относительно. В тех местах, где у нас все укомплектовано, остались проблемы жилья. Если уж мы в городе не можем предоставить жилье сразу, то на селе ситуация еще хуже. В городе можно хотя бы снять комнату, а на селе такого рынка жилья попросту нет.
И все-таки, несмотря на все меры поддержки, проблема «невозвращенцев» остается актуальной. Почему у них получается увильнуть от работы на Ямале? Ведь округ рассчитывал на них, помогал поступить в вуз...
Невозвращенцами мы называем наших людей, которые уехали учиться за счет квоты автономного округа. Сегодня нет возможности взыскать с них сумму, которую государство потратило на обучение. За счет федерального бюджета формируется количество квот, то есть мест для обучения в высших учебных заведениях. Непосредственно денег округ им не платит. Но мы заключаем договор на место. Поэтому возврат денежных средств не предусмотрен. Нет механизма. Мы просто заключаем договор, в нем есть определенные ограничения для человека. Но при желании он может все ограничения обойти. И обходит.
Какие ограничения?
Например, прохождение интернатуры. Если первоначально планировалось, что студент будет врачом-неврологом или анестезиологом, а он взял и захотел стать врачом-косметологом, то учреждение, в котором он учится, может не взять его в интернатуру. Значит, он не сможет получить сертификат специалиста, не сможет подтвердить свою квалификацию. Но, повторюсь, есть обходные варианты. Он может пойти в другое учреждение, где его возьмут.
А на каком этапе формируется заказ округа на специалистов? Ведь если человек только поступает, ему сложно понять, какую специализацию выбрать... Тогда логично, что за шесть лет его мнение сто раз меняется.
Мы даем объявление. Проводим разъяснительную работу в муниципальных образованиях, в школах. К нам обращаются люди – родители и абитуриенты. Они говорят, какой мыслят свою будущую жизнь и карьеру, определяют учебное заведение. Мы заказываем квоты на них. Это происходит обычно за год до окончания школы. Определяется количество мест в учебных заведениях и их расположение. Традиционно у нас это Тюменская медицинская академия, бывает одно-два места в Москву и Санкт-Петербург. В принципе, мы сами можем определить вуз, попросить министерство здравоохранения. Я все понимаю, за время обучения мнение и предпочтения могут измениться. Но люди должны понимать: если уж они заявились на получение бюджетных мест, если использовали преимущества, которые дал им Ямал, то должны выполнить свои обязательства.
Эти люди потом учатся бесплатно? Или у них, кроме этого, есть другие преимущества?
Они учатся бесплатно, на бюджетных местах.
Получается, вы их все эти шесть и более лет ждете, а они, когда наступает время принимать решение, не оправдывают ваших надежд?
Они на пятом курсе должны принять окончательное решение. Мы обычно проводим круглый стол в режиме видеоконференцсвязи. Происходит общее собрание – не только с нашими выпускниками, но и с другими, кого интересует Ямал как будущее место работы.
Есть и такие?
Да, есть. Они задают вопросы, мы отвечаем. Наши сотрудники выезжают в Тюмень на распределение.
И какой же процент выпускников возвращается на Ямал?
Процентов тридцать. В прошлом году из тридцати четырех человек вернулось четырнадцать.
Чего от вас хотят все остальные, кто не хочет возвращаться?
Все остальные хотят, чтобы мы как-то оправдали их невозвращение. Не возвращаются они по разным причинам. Кто-то просто не хочет – климат лучше, возможностей больше, квартира есть. Многим же родители на времена студенчества покупают. Вышла замуж, женился...
И на них никак повлиять нельзя?
Нельзя. Хотя многие обращаются: хотят, чтоб мы дали им какое-то письмо – мол, мы не против их свободного распределения. Писем таких мы не даем. Ведь потом мы поднимаем вопрос о количестве мест в министерстве, боремся за каждую квоту, а министерство нам указывает – вы сами разбазариваете своих выпускников.
Можно ли как-то бороться с этим? Взыскивать стоимость обучения или еще что-то...?
Какая-то реформа готовится. В Москве прекрасно понимают, что проблема есть. Готовится пакет нормативных документов о внесении изменений в разные законы и постановления правительства для того, чтобы люди свои обязательства по отработке какого-то определенного времени выполняли.
А с теми, кто получает окружную образовательную субсидию, как обстоят дела? Они возвращаться обязаны?
Да, они получают деньги, которые с них можно взыскать, если они не возвращаются.
Кто сегодня еще нужен здравоохранению Ямала?
Ямалу все нужны, квалифицированных специалистов много не бывает. Я говорил, что проблема не так остра, но она существует. Нет дефицита практически только в хирургах и терапевтах. Сильно востребованы отоларингологи, окулисты, акушеры-гинекологи, анестезиологи. Это сегодня такие тяжелые специальности, в которые молодежь не хочет идти, идет очень осторожно.
Все хотят быть косметологами и диетологами?
Конечно, есть определенные ниши, которые сейчас, что называется, в моде. Стоматологи в коммерческой медицине очень востребованы. Это специальность, которая позволяет работать как самому, так и в государственной, и в коммерческой клинике. Заработная плата потенциально выше. Радует, что сегодня выпускники все-таки, кроме выгоды, думают еще и морали. О том, что будут помогать людям. Для врача это качество – главное, какие бы условия ни ставил перед ним рынок.
http://yamal-blogs.ru/razgovorilis/nevozvrashchentsy-meditsina-yamala-vse-eshche-zhdet.html
Тенденция стара, как мир. Зарплата, жилье, интересная работа. Причем, именно в такой последовательности. Сегодняшний молодой специалист, прежде чем приехать в округ, сто раз взвешивает все за и против. Хотя в некоторых случаях перебирать харчами он просто не имеет права. Например, в случае, когда бюджетное место было ему предоставлено по окружной квоте. Такого выпускника ждут, готовят под него рабочее место. Но он почему-то придумывает фантастические отговорки, лишь бы не ехать на Ямал. Из всех студентов-медиков, кто получил образование при помощи округа, возвращаются домой около тридцати процентов. Yamal-blogs побеседовал о «невозвращенцах» с первым заместителем директора департамента здравоохранения округа Александром Долгополовым.
Александр Валентинович, насколько серьезна для Ямала эта проблема? Неужели наш регион менее привлекателен как место для работы, чем, скажем, города средней полосы России? В это верится с трудом...
Он привлекателен. Но у каждого в жизни свои приоритеты. Чем может округ сегодня заманить специалиста? Заработной платой. Хорошей работой - под этим я понимаю и место, хорошо оборудованное, современное, и диагностические возможности учреждения. Не на самое последнее место, конечно, поставил бы вопрос жилья. Я даже допускаю мысль, что в первое время этот вопрос не является краеугольным камнем, но буквально через полгода-год человек начинает думать, остаться ли ему навсегда или поработать и уехать. В законе о здравоохранении у нас установлены компенсационные выплаты молодым специалистам, приехавшим в округ, в возрасте до тридцати пяти лет. Они получают выплату ежемесячно, а также и единовременную выплату. В прошлом и в этом году у нас действует программа по привлечению молодых специалистов на село. Выплачены деньги двадцати четырем специалистам. По одному миллиону рублей из федерального и регионального бюджетов. В сумме – два миллиона на каждого.
Ничего себе. Весомо! Ведь можно, особенно на селе, и жилье купить, и еще немного останется.
Да, ребята и покупают. Но это деньги неподотчетные. Можно купить жилье, а можно и стиральную машинку. В этом году готовятся нормативные акты. Будет по пятьсот тысяч. В сумме – один миллион.
Почему так снизилась сумма?
Это общий тренд. Сначала закрыли самые неотложные нужды. Теперь уже о жестком кадровом дефиците говорить не приходится. Ну, и это справедливо. Пионерам освоения целины здравоохранения – больше. Тем, кто идет проторенным путем, меньше.
Значит, проблему кадрового голода все-таки удалось решить?
В общем-то да. Конечно, остался ряд вопросов, особенно в глубинке. Но норматив мы соблюдаем. У нас, как и положено, укомплектованность врачами – сорок шесть на десять тысяч населения. В средней полосе эта цифра в некоторых регионах не превышает двадцати.
Вы говорите, что первым делом закрывали неотложные нужды. Какие?
Во многих сельских районах нужны были практически все узкие специалисты – лоры, офтальмологи, акушеры-гинекологи, педиатры, терапевты, хирурги. Ситуация была очень серьезная. Не забывайте, что ямальское село – это не село рязанское, куда ведут все дороги, откуда можно выехать и вылететь в любое время без проблем. У нас мало сказать – приезжайте на село, мы вам дадим два миллиона. Надо говорить и о том, что в этом селе вы даже при желании и наличии денег не всегда сможете найти приличную квартиру. О том, что из некоторых сел вы будете добираться на перекладных до Салехарда, а в период распутицы будете пить грязную воду и есть не очень свежие продукты. Я утрирую, но мы все понимаем, о чем речь...
Да уж... Но, с другой стороны, мы же говорим о ямальцах, которые уехали учиться. Они-то должны были понимать, куда им предстоит ехать после вуза?
Понимали, наверное. Но шесть – это как минимум – лет в большом городе с массой возможностей делают свое дело.
И все-таки, несмотря на это, удалось более-менее укомплектовать врачами село?
Относительно. В тех местах, где у нас все укомплектовано, остались проблемы жилья. Если уж мы в городе не можем предоставить жилье сразу, то на селе ситуация еще хуже. В городе можно хотя бы снять комнату, а на селе такого рынка жилья попросту нет.
И все-таки, несмотря на все меры поддержки, проблема «невозвращенцев» остается актуальной. Почему у них получается увильнуть от работы на Ямале? Ведь округ рассчитывал на них, помогал поступить в вуз...
Невозвращенцами мы называем наших людей, которые уехали учиться за счет квоты автономного округа. Сегодня нет возможности взыскать с них сумму, которую государство потратило на обучение. За счет федерального бюджета формируется количество квот, то есть мест для обучения в высших учебных заведениях. Непосредственно денег округ им не платит. Но мы заключаем договор на место. Поэтому возврат денежных средств не предусмотрен. Нет механизма. Мы просто заключаем договор, в нем есть определенные ограничения для человека. Но при желании он может все ограничения обойти. И обходит.
Какие ограничения?
Например, прохождение интернатуры. Если первоначально планировалось, что студент будет врачом-неврологом или анестезиологом, а он взял и захотел стать врачом-косметологом, то учреждение, в котором он учится, может не взять его в интернатуру. Значит, он не сможет получить сертификат специалиста, не сможет подтвердить свою квалификацию. Но, повторюсь, есть обходные варианты. Он может пойти в другое учреждение, где его возьмут.
А на каком этапе формируется заказ округа на специалистов? Ведь если человек только поступает, ему сложно понять, какую специализацию выбрать... Тогда логично, что за шесть лет его мнение сто раз меняется.
Мы даем объявление. Проводим разъяснительную работу в муниципальных образованиях, в школах. К нам обращаются люди – родители и абитуриенты. Они говорят, какой мыслят свою будущую жизнь и карьеру, определяют учебное заведение. Мы заказываем квоты на них. Это происходит обычно за год до окончания школы. Определяется количество мест в учебных заведениях и их расположение. Традиционно у нас это Тюменская медицинская академия, бывает одно-два места в Москву и Санкт-Петербург. В принципе, мы сами можем определить вуз, попросить министерство здравоохранения. Я все понимаю, за время обучения мнение и предпочтения могут измениться. Но люди должны понимать: если уж они заявились на получение бюджетных мест, если использовали преимущества, которые дал им Ямал, то должны выполнить свои обязательства.
Эти люди потом учатся бесплатно? Или у них, кроме этого, есть другие преимущества?
Они учатся бесплатно, на бюджетных местах.
Получается, вы их все эти шесть и более лет ждете, а они, когда наступает время принимать решение, не оправдывают ваших надежд?
Они на пятом курсе должны принять окончательное решение. Мы обычно проводим круглый стол в режиме видеоконференцсвязи. Происходит общее собрание – не только с нашими выпускниками, но и с другими, кого интересует Ямал как будущее место работы.
Есть и такие?
Да, есть. Они задают вопросы, мы отвечаем. Наши сотрудники выезжают в Тюмень на распределение.
И какой же процент выпускников возвращается на Ямал?
Процентов тридцать. В прошлом году из тридцати четырех человек вернулось четырнадцать.
Чего от вас хотят все остальные, кто не хочет возвращаться?
Все остальные хотят, чтобы мы как-то оправдали их невозвращение. Не возвращаются они по разным причинам. Кто-то просто не хочет – климат лучше, возможностей больше, квартира есть. Многим же родители на времена студенчества покупают. Вышла замуж, женился...
И на них никак повлиять нельзя?
Нельзя. Хотя многие обращаются: хотят, чтоб мы дали им какое-то письмо – мол, мы не против их свободного распределения. Писем таких мы не даем. Ведь потом мы поднимаем вопрос о количестве мест в министерстве, боремся за каждую квоту, а министерство нам указывает – вы сами разбазариваете своих выпускников.
Можно ли как-то бороться с этим? Взыскивать стоимость обучения или еще что-то...?
Какая-то реформа готовится. В Москве прекрасно понимают, что проблема есть. Готовится пакет нормативных документов о внесении изменений в разные законы и постановления правительства для того, чтобы люди свои обязательства по отработке какого-то определенного времени выполняли.
А с теми, кто получает окружную образовательную субсидию, как обстоят дела? Они возвращаться обязаны?
Да, они получают деньги, которые с них можно взыскать, если они не возвращаются.
Кто сегодня еще нужен здравоохранению Ямала?
Ямалу все нужны, квалифицированных специалистов много не бывает. Я говорил, что проблема не так остра, но она существует. Нет дефицита практически только в хирургах и терапевтах. Сильно востребованы отоларингологи, окулисты, акушеры-гинекологи, анестезиологи. Это сегодня такие тяжелые специальности, в которые молодежь не хочет идти, идет очень осторожно.
Все хотят быть косметологами и диетологами?
Конечно, есть определенные ниши, которые сейчас, что называется, в моде. Стоматологи в коммерческой медицине очень востребованы. Это специальность, которая позволяет работать как самому, так и в государственной, и в коммерческой клинике. Заработная плата потенциально выше. Радует, что сегодня выпускники все-таки, кроме выгоды, думают еще и морали. О том, что будут помогать людям. Для врача это качество – главное, какие бы условия ни ставил перед ним рынок.
http://yamal-blogs.ru/razgovorilis/nevozvrashchentsy-meditsina-yamala-vse-eshche-zhdet.html
. А те кто не вернулись и не рвутся сюда, не сложно представить что
