Павел Корниенко не боится Цапков по двум причинам. Во-первых, у него четвертая стадия рака и он уже даже смерти не боится. А во-вторых и в-главных, он — единственный человек в станице, которого всегда боялись сами Цапки. Корниенко в девяностых возглавлял Кущевское РОВД, награжден всеми возможными милицейскими знаками отличия и наказан всеми существующими милицейскими наказаниями. Это крепкий, честный, злой советский «ментяра», питающий к преступному элементу классовую ненависть. Один из немногих представителей власти, которого безоговорочно уважало все мирное население станицы.
Благодаря ему все девяностые Кущевская считалась «красной» территорией, а цапковские ребята все лучшие криминальные годы страны проходили в мелких хулиганах. Но после того как Корниенко был вынужден по состоянию здоровья уйти в отставку, Цапки в считанные месяцы наверстали упущенное.
— Я боролся с ними их же методами! — честно признается Корниенко, и четвертая стадия рака не мешает ему ударить правым кулаком в левую ладонь с такой силой, что мне становится не по себе от одной мысли, что на месте этой ладони могло оказаться, например, мое лицо. — Честно скажу: дубинками били, в лес вывозили, могилы себе рыть заставляли, расстреливали...
— Расстреливали?!
— Имитировали расстрел. Выстрел над виском — очень эффективный метод разъяснительной работы. Больше ничего на них не действовало. Главная моя задача была сделать так, чтобы земля у них горела под ногами. Кульминацией стал 1998 год, когда я вышел после почти годового больничного. За это время они успели поднаглеть. Я тут же создал группу немедленного реагирования, велел взять на заметку все цапковские автомобили, любым способом выбить их у них из-под жопы. Дал приказ жесточайшим образом реагировать на любую попытку рэкета. Они у меня кровью плакали, но в итоге я добился своего: цапковские покинули район и несколько лет скрывались в Ростовской области. Малейшая попытка вернуться — и они попадали под жесточайший пресс.
— А по закону с ними нельзя было?
—
Законодательство в то время представляло из себя дуршлаг. Но главная проблема была в местном суде и прокуратуре. Милиция благодаря мне продержалась до 2000-х годов, а вот судей и прокуроров цапковские купили уже в середине 90-х. Про администрацию я вообще молчу. Был у нас тут такой глава, Валерий Палкин, так его сын до сих пор состоит в этой банде. Когда я гонялся за цапковским «мерседесом», он прятал его знаете где? В гараже администрации. А как вам такой факт: судья Ирина Позорова в открытую сожительствовала с одним из лидеров этой ОПГ — Николаем Цапком? Доходило до того, что она врывалась в кабинеты следователей и криком кричала, требовала «оставить мальчиков в покое». Когда в 2002-м Николая Цапка убили, судья шла в траурной процессии, несла портрет покойника. Поэтому даже в СИЗО их закрыть было невозможно, не то что добиться обвинительного приговора. Единственное средство воздействия, которое нам оставалось, — это регулярно прокручивать их через камеру предварительного заключения: в пятницу задерживаем, в субботу-воскресенье прессуем, в понедельник выпускаем. Я только об одном жалею. Надо было самому их тогда перестрелять, взять грех на душу. Сел бы в тюрьму, но зато сколько людей бы спас. И я вам ответственно заявляю: если их и в этот раз выпустят, я сам ради людей поработаю бесплатным киллером. Мне терять нечего.
Полностью читать тут:
http://www.rusrep.ru/article/2010/12/01/kuschevskaya
P.S. Все-таки как здорово, что мы с 1991г. имеем право выбирать из двух и более кандидатов! Теперь вот в полицию переименуем ненавистных ментов и заживем!
