Трудовые будни водителей вертолетов "Апач" (британский "Апач" Мк.I):
"Обслуживание «Апача» – задача непростая. Восемь «Апачей» требуют 18 четырехтонных грузовиков, 7 трейлеров, 5 топливозаправщиков, 3 вилочных автопогрузчика, 2 мотоцикла, 5 вэнов, восьмитонный грузовик и пожарную машину.
Каждый час полета «Апача» обходится в 20000 фунтов и требует 32 человеко-часа наземной работы. На каждого пилота приходится шесть высококвалифицированных наземных специалистов.
Подготовка к взлету означает больше тысячи нажатий на разные кнопки. В общей сложности это занимает тридцать минут, двадцать две из которых вертолет стоит уже с работающими двигателями. Если очень торопиться, можно успеть за пятнадцать. Если попытаться еще быстрее, то что-то придется включать уже в воздухе – безо всякой уверенности, что заработает. При такой спешке можно, к примеру, лишиться зашифрованных радиоканалов или картинки с инфракрасной камеры. Для сравнения, «Чинук» готовится к взлету за пять минут.
Два многофункциональных дисплея могут переключиться в общей сложности на более чем 1500 страниц.
Встроенный чат на «Апаче» тоже есть. Можно передать сообщение длиной 176 символов. В основном, пилоты используют эту штуку для развлечения.
Обмен данными автоматизирован не полностью. Когда в ходе совместной операции вместо одного В-1 прилетел другой, не получивший координаты целей, то их пришлось зачитывать вслух по радио – 15 цифр географических координат плюс четыре цифры – высота.
Экипировка: в точности, как у пехотинца, но все вещи огнеупорные. Летных костюмов нет. Сбитый вертолетчик должен выглядеть, как пехотинец. Потому что.
Поверх формы надевается специальный жилет. Он пригоняется индивидуально, чтобы, в случае чего, препятствовать кровотечению и не дать кишкам выпасть наружу. А поверх жилета идет тяжелый кевларовый нагрудник – останавливает пулю калибра 7,62, выпущенную в упор. Неформально называется «яйцедав» – за ту его часть, которая своеобразным образом проходит между ног.
Личное оружие – пистолет и карабин SA80 (карабин вешается на специальные скобы в кабине). Сколько к чему брать боеприпасов, каждый решает сам.
И никаких документов, фотографий и знаков различия. А то, если вляпаешься, могут пообещать «позвонить другу в Лидском университете, чтобы он твоих детишек перед камерой нарезал, как ебаное салями». (Интересно, почему именно Лидский. Паршивое, наверное, местечко).
В отличие от «Кобры», четырехлопастный винт «Апача» вращается с вдвое меньшей скоростью – пять оборотов в секунду. И создает вдвое меньше шума. (У AH-1Z он уже тоже четырехлопастный).
Средний вылет длится три часа. Его сопровождают примерно шесть часов работы на земле: час на планирование и подготовку, двадцать минут на постановку задачи, полчаса на запуск и руление, сорок минут на дозаправку и перевооружение, еще полчаса на заполнение всех документов и три часа на разбор полета, с анализом видеозаписей и прочего.
Общее время в воздухе не должно превышать шести-семи часов в день. Потом люди начинают выдыхаться.
Средства обнаружения
Дневная телекамера дает 127-кратное увеличение. Автомобильный номер можно прочитать с четырехкилометровой дистанции.
Талибы любят одеваться в черное. И это имеет смысл: в тени через черно-белую камеру такого сложнее заметить.
«Светится – значит, движется». Простое правило для распознавания «живых» целей через инфракрасную камеру.
Ночью, при помощи инфракрасной камеры можно различить человека с четырех километров. Кроме того, в инфракрасном диапазоне хорошо заметны пятна свежей крови – уже с километра.
В «зеленке» любой плотности инфракрасная камера отлично видит горячий миномет – его ствол выглядит, как прямоугольник соответствующих размеров. (Советские вертолетчики за такую возможность отдали бы не знаю сколько лет жизни, наверное).
Афганцы, развернувшиеся по местности ночью в том, что сильно напоминает боевой порядок, несомненно, отрабатывают различные приемы атаки. Но если эти самые афганцы оставляют за собой источники тепла размером примерно в человеческий след, то они не отрабатывают приемы атаки, а вышли посрать. Потому что по ночам срать они ходят группой – поодиночке слишком уж стремно.
Если за вами охотится «Апач», то лучше не бегать. От вертолета вы вряд ли убежите, но зато, побегав, начнете светиться гораздо ярче – в вас станет легче попасть.
Отличить живого от мертвого несложно. При температуре пять градусов по Цельсию труп остывает примерно за полчаса. Можно даже отличить легкораненого от тяжелораненого: если руки лежащего примерно того же оттенка, что и туловище, то он, скорее всего, не имеет серьезной кровопотери.
Настоящая должность Хамида Карзая называется «мэр Кабула». И то только в дневное время. А так всем заправляют наркобароны. Урожай опиума удваивается (или даже утраивается) каждый год.
Вот особняк, который называется «окружной центр». Он замечателен тем, что каждому военному строителю при его постройке хотя бы раз приходилось браться за винтовку. А вот, в семи сотнях метров от него, от центра, очень бойкое место – рынок. В одну сторону идет сырье, в другую – готовый героин. С этим никто ничего не делает. Потому что сначала надо разобраться с талибами. А если сначала начать разбираться с героином, то придется уничтожить 80% населения Афганистана. (Мэйси не дает никаких оценок этому. Он вообще никаких оценок не дает, только рассказывает, что видел).
Весь Талибан делился на три категории. Первая категория – высшее звено. Такие попадаются редко, как правило, они не выходят из дома без пояса шахида. Вторая категория – приезжие. Центральная Азия, арабы и, в особенности, пакистанцы. Но попадаются друзья и из Боснии, Бруклина и Брэдфорда (правда, самому Мэйси живой британский талиб ни разу не встретился). Мозги у них промыты капитально, они очень редко отступают. Ну и третья категроия, «десятидолларовый Талибан», местные, которые мало во что верят. Для них десять долларов – приличные деньги. С ноября по май их становится меньше, потому что надо мак растить.
Чтобы грохнуть талиба, одной пули калибра 5,56 не хватит, нужны две-три. Эти деятели настолько отморожены, что могут просто ничего не почувствовать.
При работе в паре вертолеты чередуют атаки. Развернуться к противнику хвостами одновременно – вернейший способ спровоцировать на себя огонь с земли.
Что хорошо с ПЗРК – со временем у них разряжаются источники питания. В особенности это относится к «Стингерам». Работающий ПЗРК – это предмет роскоши для Талибана. С ними мало кто хотел торговать, очень уж неприятные личности.
Если вы видите, что дымный шлейф изгибается, значит это ПЗРК. Спиральный шлейф светло-серого дыма указывает на "Стрелу".
Хуже всего, если пробьют гидросистему. Рабочая жидкость ОЧЕНЬ горюча, а циркулирует под таким давлением, что внутривертолетный огнемет почти гарантирован.
В случае сбития и вынужденной посадки от «Апача» надо было мотать немедленно. Даже не уничтожая секретную аппаратуру. Этим займется кто-нибудь еще – скажем, применив хорошую управляемую бомбу.
Напевать «Полет валькирий», глядя, как все горит и взрывается – это нормально, это бывает.
Полностью тут http://a-lamtyugov.livejournal.com/500706.html#cutid1
Там же и ссылка на всю книгу автора.
"Обслуживание «Апача» – задача непростая. Восемь «Апачей» требуют 18 четырехтонных грузовиков, 7 трейлеров, 5 топливозаправщиков, 3 вилочных автопогрузчика, 2 мотоцикла, 5 вэнов, восьмитонный грузовик и пожарную машину.
Каждый час полета «Апача» обходится в 20000 фунтов и требует 32 человеко-часа наземной работы. На каждого пилота приходится шесть высококвалифицированных наземных специалистов.
Подготовка к взлету означает больше тысячи нажатий на разные кнопки. В общей сложности это занимает тридцать минут, двадцать две из которых вертолет стоит уже с работающими двигателями. Если очень торопиться, можно успеть за пятнадцать. Если попытаться еще быстрее, то что-то придется включать уже в воздухе – безо всякой уверенности, что заработает. При такой спешке можно, к примеру, лишиться зашифрованных радиоканалов или картинки с инфракрасной камеры. Для сравнения, «Чинук» готовится к взлету за пять минут.
Два многофункциональных дисплея могут переключиться в общей сложности на более чем 1500 страниц.
Встроенный чат на «Апаче» тоже есть. Можно передать сообщение длиной 176 символов. В основном, пилоты используют эту штуку для развлечения.
Обмен данными автоматизирован не полностью. Когда в ходе совместной операции вместо одного В-1 прилетел другой, не получивший координаты целей, то их пришлось зачитывать вслух по радио – 15 цифр географических координат плюс четыре цифры – высота.
Экипировка: в точности, как у пехотинца, но все вещи огнеупорные. Летных костюмов нет. Сбитый вертолетчик должен выглядеть, как пехотинец. Потому что.
Поверх формы надевается специальный жилет. Он пригоняется индивидуально, чтобы, в случае чего, препятствовать кровотечению и не дать кишкам выпасть наружу. А поверх жилета идет тяжелый кевларовый нагрудник – останавливает пулю калибра 7,62, выпущенную в упор. Неформально называется «яйцедав» – за ту его часть, которая своеобразным образом проходит между ног.
Личное оружие – пистолет и карабин SA80 (карабин вешается на специальные скобы в кабине). Сколько к чему брать боеприпасов, каждый решает сам.
И никаких документов, фотографий и знаков различия. А то, если вляпаешься, могут пообещать «позвонить другу в Лидском университете, чтобы он твоих детишек перед камерой нарезал, как ебаное салями». (Интересно, почему именно Лидский. Паршивое, наверное, местечко).
В отличие от «Кобры», четырехлопастный винт «Апача» вращается с вдвое меньшей скоростью – пять оборотов в секунду. И создает вдвое меньше шума. (У AH-1Z он уже тоже четырехлопастный).
Средний вылет длится три часа. Его сопровождают примерно шесть часов работы на земле: час на планирование и подготовку, двадцать минут на постановку задачи, полчаса на запуск и руление, сорок минут на дозаправку и перевооружение, еще полчаса на заполнение всех документов и три часа на разбор полета, с анализом видеозаписей и прочего.
Общее время в воздухе не должно превышать шести-семи часов в день. Потом люди начинают выдыхаться.
Средства обнаружения
Дневная телекамера дает 127-кратное увеличение. Автомобильный номер можно прочитать с четырехкилометровой дистанции.
Талибы любят одеваться в черное. И это имеет смысл: в тени через черно-белую камеру такого сложнее заметить.
«Светится – значит, движется». Простое правило для распознавания «живых» целей через инфракрасную камеру.
Ночью, при помощи инфракрасной камеры можно различить человека с четырех километров. Кроме того, в инфракрасном диапазоне хорошо заметны пятна свежей крови – уже с километра.
В «зеленке» любой плотности инфракрасная камера отлично видит горячий миномет – его ствол выглядит, как прямоугольник соответствующих размеров. (Советские вертолетчики за такую возможность отдали бы не знаю сколько лет жизни, наверное).
Афганцы, развернувшиеся по местности ночью в том, что сильно напоминает боевой порядок, несомненно, отрабатывают различные приемы атаки. Но если эти самые афганцы оставляют за собой источники тепла размером примерно в человеческий след, то они не отрабатывают приемы атаки, а вышли посрать. Потому что по ночам срать они ходят группой – поодиночке слишком уж стремно.
Если за вами охотится «Апач», то лучше не бегать. От вертолета вы вряд ли убежите, но зато, побегав, начнете светиться гораздо ярче – в вас станет легче попасть.
Отличить живого от мертвого несложно. При температуре пять градусов по Цельсию труп остывает примерно за полчаса. Можно даже отличить легкораненого от тяжелораненого: если руки лежащего примерно того же оттенка, что и туловище, то он, скорее всего, не имеет серьезной кровопотери.
Настоящая должность Хамида Карзая называется «мэр Кабула». И то только в дневное время. А так всем заправляют наркобароны. Урожай опиума удваивается (или даже утраивается) каждый год.
Вот особняк, который называется «окружной центр». Он замечателен тем, что каждому военному строителю при его постройке хотя бы раз приходилось браться за винтовку. А вот, в семи сотнях метров от него, от центра, очень бойкое место – рынок. В одну сторону идет сырье, в другую – готовый героин. С этим никто ничего не делает. Потому что сначала надо разобраться с талибами. А если сначала начать разбираться с героином, то придется уничтожить 80% населения Афганистана. (Мэйси не дает никаких оценок этому. Он вообще никаких оценок не дает, только рассказывает, что видел).
Весь Талибан делился на три категории. Первая категория – высшее звено. Такие попадаются редко, как правило, они не выходят из дома без пояса шахида. Вторая категория – приезжие. Центральная Азия, арабы и, в особенности, пакистанцы. Но попадаются друзья и из Боснии, Бруклина и Брэдфорда (правда, самому Мэйси живой британский талиб ни разу не встретился). Мозги у них промыты капитально, они очень редко отступают. Ну и третья категроия, «десятидолларовый Талибан», местные, которые мало во что верят. Для них десять долларов – приличные деньги. С ноября по май их становится меньше, потому что надо мак растить.
Чтобы грохнуть талиба, одной пули калибра 5,56 не хватит, нужны две-три. Эти деятели настолько отморожены, что могут просто ничего не почувствовать.
При работе в паре вертолеты чередуют атаки. Развернуться к противнику хвостами одновременно – вернейший способ спровоцировать на себя огонь с земли.
Что хорошо с ПЗРК – со временем у них разряжаются источники питания. В особенности это относится к «Стингерам». Работающий ПЗРК – это предмет роскоши для Талибана. С ними мало кто хотел торговать, очень уж неприятные личности.
Если вы видите, что дымный шлейф изгибается, значит это ПЗРК. Спиральный шлейф светло-серого дыма указывает на "Стрелу".
Хуже всего, если пробьют гидросистему. Рабочая жидкость ОЧЕНЬ горюча, а циркулирует под таким давлением, что внутривертолетный огнемет почти гарантирован.
В случае сбития и вынужденной посадки от «Апача» надо было мотать немедленно. Даже не уничтожая секретную аппаратуру. Этим займется кто-нибудь еще – скажем, применив хорошую управляемую бомбу.
Напевать «Полет валькирий», глядя, как все горит и взрывается – это нормально, это бывает.
Полностью тут http://a-lamtyugov.livejournal.com/500706.html#cutid1
Там же и ссылка на всю книгу автора.
